В ОЖИДАНИИ ЭСХАТА

ффссё, социально зависимые ритуал закончили
Кто нет - анальная терапия

Дверь подъезда оглушительно жахнула с пружинным эхом и послестоном. Я обернулся и обалдел было, никого не увидев. Лишь опоздало опустив глаза, обнаружил источник грохота: маленький плотный серый кот с тихим ненавидящим воем тряско бежал на задних лапах вверх по улице. Передние лапы, ставшие верхними, безвольно болтались, в ходьбе не участвовали, оттого и выходило тряско.

-Да пребудет с тобой Сыпь, - произнёс мелкий зелёный пиздёныш с ушами

Работала в склифе медсестрой.
Брат Веры работал телеоператором на НТВ. Он получал денег в пять раз больше врача. Правда, периодически у него делался запой и/или приступы агрессии, при которых он калечил рядовых граждан. Это всегда сходило ему с рук.
Сестра Веры работала директором школы для детишек с задержкой развития. Она считалась авторитетным педагогом в этой области, одним из лучших, и отличным организатором. Дети и родители носили её на руках.
С положенной периодичностью в здании школы устраивали избирательный участок. Верина сестра становилась начальником избирательного участка. Ей спускали нужные проценты по голосованию, и она делала нужный результат.
Вере она говорила: да, мы вбрасываем, мы считаем как им надо, мы обманываем. Но если я этого делать не стану, школа не получит денег на ремонт, грантов, премиальных, наград, компьютеров, оборудования, завтраков, мебели, всего. Мне найдут замену, послушный директор всё равно будет вбрасывать и каруселить. Но педагог он врядли будет хороший. Если я не буду делать, что мне говорят, школа погибнет. Дети пострадают.
Но всё это уже в прошлом.
В РФ зрелая фашистская диктатура с имитацией выборов.
Всем спасибо, все свободны.
Спасибо, Вера. Свободна.

Летом 1990 года меня пытались убить. Трое пенсионеров подкараулили и выпрыгнули из калитки, когда я проезжал на мопеде по дачной улице. Старик с большим булыжником и две старухи, вооружённые топором и вилами соответственно.
Мой организм не растерялся и повёл мопед на таран перекрывшего дорогу деда, который уже размахнулся булыжником, как атлет-олимпиец. Почуяв недоброе, старпёр орудие уронил и навернулся в канаву, где пополз окорач. Чтобы не сверзиться за ним, пришлось тормознуть слишком резко и мопед заглох. В наступившей тишине я очень доходчиво разъяснил воющим вокруг кровожадным бабкам, какое горе они по слабоумию собрались принести их детям и внукам, не говоря уж об их собственных поганых сединах. Как ни странно, речь возымела действие и через стадию бескровного скандала всё закончилось.
Не сказать чтобы я так уж изводил их мопедом в то лето, изредка мотаясь за едой в поселковый магазин - горючего было мало, потому что денег почти не было, и еды тоже закупалось скромно. Студенческие каникулы и достройка дачи своими руками. В одиночку.
На тех же дачах в обществе собаки, кошки и крыса жила Ольга. Не то чтобы она была сильно хороша собой, но ей было семнадцать, а мне девятнадцать.
Ольга появилась у моей калитки вечером с трёхлитровой банкой.
Щенки.
Они то ли выплыли, то ли откопались, короче говоря выжили после деревенской народной эвтаназии и теперь хотят жрать. Орут, когда не спят. Собака подходит, молча нюхает и отходит, когда засыпают голодные снова. Кошка глаз не открывает принципиально. Крыс тихо сидит под полом, убежав в очередной раз.
Надо съездить в деревню и привезти молока.
Вопрос из зала: почему в деревню? Потому что больше неоткуда взять. Окрестные магазины уже закрыты, да и не бывает в них никакого молока, а кормить надо сейчас, чтобы не умерли от голода.
Собирался дождь, вечернее небо светилось белёсым приполярьем. Перспективы поездки выглядели сомнительно, но муки совести сулили неприятности намного бОльшие. Надев фиолетовое пальто, я запер дом и мы поехали. Ольга держала не очень чистую трёхлитровую банку одной рукой, сидя на багажнике. Говоря честно, я думал что банку мы не довезём, и на этом эпопея кончится естественным путём. Но банка счастливо преодолела поле, пересекла Ярославку и забралась на горку к деревне, где нас и накрыл дождь.
Владелец дойной коровы встретил нас пассивно – мы о него споткнулись. На все попытки общаться отвечал издевательским хохотом. Недоеная корова мрачно молчала поодаль.
Почему-то я не помню, как мы доили корову. Всё это техническое, выдавливание сисек, переливание молока, изготовка, посадка и прочее. В памяти только огромный бок животного рядом, тёплый, дышащий, дёргающий шкурой.
Примерно с двумя литрами парного молока мы вышли наконец в ночь, под разошедшийся ливень.
Слабенькая фара мопеда освещала в основном падающий дождь, тем не менее к шоссе удалось спуститься благополучно, благополучно его пересечь, а дальше начиналось поле.
Грунтовая дорога успела размокнуть до того состояния, что остановило Гудериана. Грязь налипала на колёса и намертво приклеивала их к крыльям через каждые пятьдесят метров. Слабый двигатель не справлялся, а когда он глох – гасла фара. Мопед приходилось больше тащить, чем ехать на нём.
Упали мы почти перед самыми дачами. Заднее колесо на особо скользкой грязи вильнуло в сторону и мопед лёг набок. Нам пришёл Вудсток.
Я обернулся. Ольга неподвижно лежала под дождём в грязюке, вертикально держа банку в воздухе .
Лет через тридцать я вероятно умру, чрез сорок я сделаю это точно. Куда исчезнет то, что чувствую сейчас – о тогда, тогда и тогда?
Как? Как оно всё возможно? Как в моём сознании хранится всё, я - умирающий старик-скелет, делающий последние вдохи, дыхание той живой коровы рядом с моим лицом, ветер с близких гор каждое утро, громкое сопение грязной мокрой семнадцатилетней в оргазме?
Как, Курт? Всё ли время в моём сознании, или только моё? И что такое сознание? И что такое время? Как, Воннегут? Ты ведь знал, да?
Ты прав.
Такие дела.

смотрим похороны.
Жена говорит своеобразная у них жизнь всё же. Ни курнуть, ни взбляднуть.
Ни зигануть, добавляю я.
Папа, что значит зигануть - интересуются тут же младшие школьники.
То есть по первым двум пунктам у них вопросов нет.

худая стерва открыто напрашивается в нашу супружескую постель.
Супруга ритуально морщит жопу - пока; я говорю худой: всё вижу, не слепой, всё понимаю, родился не вчера отнюдь. Мы к этому вернёмся и реализуем в удобных для всех обстоятельствах.
Худая вприпрыжку ускакала на тюнинг, должно быть.
Я же рысью в качалку.
Видал я её крокодила, он скорее бегемот. Но мне-то бусидо велит казать уважение партнёру в полный рост

ночью два других киборга стали рвать меня в клочья - было неприятно, но вполне терпимо.
Один был как Винни-Пух, но взрослый и хищный, второй как клыкастый олень.
Среди всего этого безобразия меня более всего интересовало, как у Винни-Пуха устроены не прикреплённые к телу лапы

тролль-фермы по-прежнему финансируются.
Очень хорошо, расход не доход